Приората «Ордена Могущества». Ярослав чувствовал себя на нервах. Неизвестно, когда он еще будет иметь возможность записать собрание элиты, и предоставится ли такая возможность вообще, а от Роберта пока что не было сигнала. Но как раз так совпало, что на следующий день после приезда Элфорда Лопатин получил в Теллеграме условное сообщение от «Филиппа Смита». Вечером того же дня он пошел в «Петер Пане». Роберт уже поджидал его. Узнав от Ярослава о случившемся он произнес:
– Мне чуточку жаль Фитцджеральда. Он не был хорошим человеком, но, по сравнению с другими во всей этой компании, в нем было что-то возвышенное и духовное. Как бы то ни было, надо действовать, обстоятельства нам благоприятствуют. Вот возьмите это. Только не открывайте сейчас… – Роберт вынул из кармана маленькую бархатную коробочку и передал ее своему товарищу.
– Что там? – спросил Лопатин.
– Это перстень с печаткой-камеей. Внутри печатки микро-аппаратура для записи аудио и видео. Как заверили меня мои знакомые хакеры, ни один из существующих ныне приборов сканирования на наличие записывающей аппаратуры не сможет обнаружить ничего. Просто нажимаете на камею и начинается запись. Конечно, ресурс девайса не бесконечен, но на полчаса записи хватит. Будьте осторожны, Ярослав, и помните, что от Вашего успеха в Америке сейчас зависит все…
В шесть часов вечера следующего дня, бизнес-джет с Эфлордом, Лопатиным и гробом с телом Фрэнка Фитцджеральда на борту, оторвался от земли и взял курс на Бостон.
XI
Ярослав думал, что похороны и ритуал Ордена состоятся в Бостоне, но это было не так. Пока балагурящий в приподнятом расположении духа босс обедал с Ярославом в одном из элитных ресторанов города, в Аэропорту перегружали гроб в другой бизнес-джет. Приняв Элфорда и Лопатина этот борт направился в Сан-Франциско.
Здесь гроб был доставлен в частный крематарий для очень богатых клиентов в одном из пригородов города. В убранном позолотой зале для прощания с умершими собралось человек пятьдесят. В некоторых из них Ярослав узнал «сильных мира сего» – крупных бизнесменов и влиятельных политиков. В их числе был Мартин Шварценберг. Но большинство этих людей Лопатин не знал. Церемония прощания состоялась в обшем то стандартная, ничто не говорило о том, что многие из собравшихся принадлежат к тайному обществу. Затем Фитцджеральд был кремирован. К удивлению Лопатина, Элфорд шепнул ему о следующем пункте программы – развеять прах основателя «Ultimate Solution» над морем. «Такова последняя воля покойного» – сообщил он. И действительно, участники церемонии прощания погрузились на катер. Катер отошел на расстояние около пяти морских миль от берега и остановился. Не Элфорд, а сам Мартин Шварценберг сказал последнее прощальное слово, открыл крышку урны и, нагнувшись к воде, медленно и осторожно развеял прах Фрэнка Фитцджеральда.
Катер вернулся в бухту. Большая часть участников, включая Шварценберга, Элфорда и Ярослава пересела на лимузины и отправилась в поместье Шварценберга в Вудсайде. Здесь, прежде чем подняться наверх, все гости прошли через процедуру сканирования на наличие аппаратуры для записи и оружия. Ярослав чувствовал внутренне напряжение, но ничто в его лице и поведении не выдало его. Все прошло благополучно, Густав, управляющий усадьбой, ничего не смог обнаружить с помощью своего портативного сканера. Шварценберг собрал всех членов Ордена в отделанном в современном деловом стиле зале, гости расселись у длинного стола из красного дерева. Во главе стола сидел Шварценберг, справа от него – Элфорд, за ним – Ярослав. Шварценберг как председатель открыл заседание Американского Приората «Ордена Могущества». Воспользовавшись тем, что взоры присутствующих обратились к Шварценбергу, Лопатин незаметно, на секунду опустил руки под стол и нажал на печатку-камею на своем перстне.
– Со смертью нашего дорогого собрата Фрэнка, Орден понес тяжелую потерю… – проникновенным голосом говорил Мартин Шварценберг, – Но дело, инициатором которого он являлся и ради которого в последние месяцы своей жизни обрек себя на затворничество, добровольно подключив свой мощный мозг к компьютеру – проект «Геката», находится сейчас в одном шаге от успеха. Совсем скоро у нас окажется непобедимое оружие. Эффект от этой технологии будет сравним с изобретением ядерной бомбой. Но получилось так, что ядерной бомбой стали владеть многие, а наше оружие, дающее нам неограниченную власть над миром, с самого начала и до конца будет исключительно в наших руках. Отдавая свои последние распоряжения, Фрэнк Фитцджеральд указал, что Ваш покорный слуга, а также президент компании «Ultimate Solution», наш достопочтенный брат Крис Элфорд, должны быть наделенными самыми широкими правами уполномоченными по практическому использованию нейросети. Разумеется, и в этом не может быть никаких сомнений – мы с Крисом собираемся информировать Орден обо всем, что связано с нейросетью и консультироваться с членами Ордена по вопросам ее применения. Ведь все мы делаем одно дело…
– Прошу прошения, достопочтенный брат, но можем ли мы получить от Вас какие-нибудь доказательства, что Фрэнк перед смертью отдал именно такое распоряжение? – задал вопрос Томас Бромфилд, пожилой грузный господин с плоским простоватым лицом, нефтяной магнат и хозяин инвестиционных фондов.
– Видите ли, Томас, Фрэнк сказал это устно. Я надеюсь, Вы не будете ставить под сомнение истинность данного факта? Впрочем, если хотите, то мы с Крисом предоставим Вам распечатку. Все что Фитцджеральд говорил, естественно, фиксировалось в компьютерной системе и обрабатывалось нашей замечательной нейросетью, – строго посмотрев на Бромфилда ответил Шварценберг. У него тут же созрел план фальсификации данных.
– Да, пожалуйста, будьте любезны, предоставьте, – сказал Бромфильд.
– Хорошо, достопочтенный брат, однако на это потребуется некоторое время. Как только файл будет подготовлен, наш дорогой Крис вышлет его Капитулу Приората. Ну а сейчас, уважаемые собратья, я предоставляю слово господину Лопатину. Он расскажет о ходе работ над проектом и о наших достижениях.
Ярослав дал краткую справку о состоянии дел в проекте «Геката», естественно, не сообщив о том, что своей максимальной цели во всем уподобится человеческому интеллекту, искусственный интеллект не достиг. Члены Ордена засыпали Лопатина вопросами, на которые он более-менее обстоятельно стал отвечать, однако вскоре Шварценберг прервал его:
– Дорогие братья! Я полагаю, нам не стоит сейчас терять время на выяснение сугубо технических вопросов относительно нейросети. Давайте перейдем к обсуждению того, что мы будем делать после успешного завершения проекта.
– А что Вы предлагаете? – вновь подал свой голос Бромфилд.
– Прежде всего, я предлагаю перевезти нейросеть сюда и создать здесь, в Америке, оперативный центр. За техническую сторону будет отвечать наш компьютерный гений Ярослав Лопатин, а общее руководство будет на мне. Поначалу мы должны обеспечить сбор и анализ информации, в том числе путем несанкционированного доступа к правительственным системам и базам данных по всему миру. Потребуются огромные компьютерные мощности, но лично я это обеспечу. Затем мы приступим к перехвату рычагов реального управления у правительств и других центров власти, таких, как например, медиа. Мы сделаем их просто ширмой, за которой будем непосредственно проводить свою волю, пользуясь рекомендациями нейросети. Нейросеть станет просчитывать все угрозы, и мы сможем своевременно их купировать. Ну а там, со временем, по мере развития событий будет видно, когда, как и при каких условиях мы открыто утвердим нашу власть. И мы утвердим ее на долго, на тысячелетия. Слава Ордену!
– Слава Ордену! – повторили, встав со своих мест, воодушевленные речью Шварценберга члены Американского Приората.
После собрания гости Мартина Шварценберга разошлись по своим комнатам, где переоделись и затем проследовали в подвальное помещение с низкими потолками и стенами из неотесанного камня. Этот вытянутый в длину зал с факелами на стенах хозяин дома оборудовал для проведения церемоний Ордена. Как и в зале для ритуалов в Бостоне, в котором Ярослав прошел обряд инициации, в этом зале находилось некое подобие алтаря с бронзовой статуей Бафомета в образе человекоподобного козла. Служитель зажег факелы и началась внутренняя орденская церемония прощания с умершим. Как и в Бостоне, здесь был Великий Мастер Мистерий в красной сутане, с красной биреттой католического священника на голове. Ярослав не мог понять кто это, так как лицо его, как и у всех присутствующих на церемонии было закрыто позолоченной маской.
